Валентин Сидоров

По свежим, еще не остывшим впечатлениям от нью-йоркской поездки я написал очерк "По маршруту Рериха". Название очерка было неслучайным. Получилось так, что я проехал по следам транс-гималайской экспедиции Рериха, но в обратном порядке. Вначале - Гималаи. Затем один из кульминационных пунктов Рериховского путешествия - Алтай. И вот теперь - Нью-Йорк, где вынашивалась идея экспедиции, откуда, собственно, и начинался ее путь. Естественно, обстоятельства того времени вынуждали меня о чем-то, иногда о самом сокровенном, умалчивать. О чем-то приходилось говорить полунамеками. Прибегать к эзопову языку. Я даже пошел на легкую мистификацию, придумав некоего мистера Д. Боясь подвести Зинаиду Григорьевну, я вложил в уста этого персонажа некоторые ее чересчур уж крамольные мысли.

Самое забавное было то, что Зинаида Григорьевна, как мне потом рассказывали, приняла мою выдумку за чистую монету. Она недоумевала, где это я ухитрился встретиться с мистером Д. и почему не познакомил ее со столь интересным собеседником. Пишущий знает, какое это мучительное и трудное дело - возвращаться к старому сюжету, с которым ты давным-давно внутренне простился, на котором поставил крест. И если я все-таки решаюсь на это, то не только потому, что многое было мною недосказано, но и потому, что многое с той поры было мною переосмыслено.

* * *

Честно говоря, для меня было несколько неожиданным однозначно-четкое отношение Зинаиды Григорьевны к Америке. Зинаида Григорьевна поселилась в Америке еще до революции и прошло уже более полувека, как она приняла американское гражданство. Я полагал, что за этот астрономический период времени Америка, естественно, стала ее Родиной. Ничего подобного.

- Россия была и остается моей Родиной, - Зинаида Григорьевна резким жестом руки как бы подчеркнула эту мысль. - Америку не любила да и сейчас не люблю. Конечно, постепенно привыкла, но все равно чувствую себя здесь как на чужбине. Вот вы говорите, что у американцев открытые приятные лица. Это так, но поверхностны они до крайности. Здесь нет глубокой культуры, нет подлинной духовной культуры. Будь моя воля - немедля бросила бы все и отправилась в Россию. Если же не делаю этого, если продолжаю оставаться здесь, в эпицентре нью-йоркского содома, то только потому, что выполняю миссию, возложенную на меня Учителем Морией.

- Но лишь об одном прошу и Учителя, и Владык Кармы, чтоб в будущей жизни не очутиться в Америке. Все мои помыслы сосредоточены на одном - единственном: хочу воплотиться в России!

- Великое будущее суждено России, - говорила Зинаида Григорьевна, - но учтите, не европейской, а азиатской России. Постепенно ее центры из Москвы и Ленинграда переместятся в Сибирь, на Алтай. Дело в том, что с течением времени европейская Россия, во всяком случае половина ее, станет непригодной для обитания. Так утверждали Рерихи. ("Не видение ли Чернобыля открылось их провидческому взору", - думаю я сейчас.) России, но даже не евразийской, а азиатской предназначено стать духовным стержнем обновленной, очищенной и преображенной чередой неизбежных катаклизмов планеты.

Для выполнения этой задачи в России и должны воплотиться если не все, то почти все величайшие духи человечества: от Рамакришны до Рериха включительно.

- Открою тайну, - сказала Зинаида Григорьевна, - Рерих уже воплотился в России. И в переломный момент ее исторического бытия он обязательно проявится. Обязательно.

* * *

Контакт с Учителями начался у Елены Ивановны еще в детстве. Примерно в пятилетнем возрасте она заболела весьма серьезно и опасно. Какое-то время находилась между жизнью и смертью. И вот ночью, когда была одна, неожиданно обнаружила, что у ее кровати сидят два человека с белыми чалмами на головах. Они склонились над нею и что-то ей сказали. Девочка почувствовала прилив необычайной радости, с чего, собственно, и началось ее выздоровление. Утром горячечный жар сменился нормальной температурой. Она пыталась рассказать о чудесном посещении своим родителям, но те ей не поверили, считая, что она стала жертвой нервной галлюцинации. Более того, строго-настрого запретили рассказывать об этом кому бы то ни было.

Пройдет много лет, и в одном из теософских изданий Елена Ивановна увидит портреты Махатмы Мории и Махатмы Кут Хуми и опознает в них своих таинственных посетителей. А в 1920 году в Лондоне она встретится с ними, но теперь уже не на тонком, а на физическом плане бытия. По ее словам, это произошло так.

Она шла в густой толпе, занятая своими мыслями. И вдруг почувствовала, что толпа как бы расступается и рассредоточивается. На какое-то мгновение ей показалось, что прохожие вообще куда-то растворились, исчезли. Она подняла голову и увидела, что навстречу ей идут два индуса, необычно высокого роста, в белых полотняных одеждах. Когда они поравнялись, один из них слегка улыбнулся Елене Ивановне. Это был Кут Хуми.

А вечером того же дня - это было 24 марта - они посетили дом Рерихов, расположенный недалеко от знаменитого Гайд Парка на Квинсгэттеррасе. Подробностей беседы мы не знаем. Но зато хорошо известен документальный итог этой встречи: слова Махатмы Мории, непосредственно продиктованные Рерихам и обращенные к Рерихам с указанием их новой роли как вестников и проводников Учения Белого Братства.

"В Новую Россию Моя первая весть!
Ты, давший Ашрам,
Ты, давшая две жизни, - возвестите.
Строители и воины, укрепите ступени.
Читающий, если не усвоишь, - перечти, переждав.
Сужденное не случайно, и листы упадают во времени.
Но зима - только вестник весны.
Все открыто, все доступно,
Я вас замкну щитом - трудитесь.
Я сказал".

* * *

С Зинаидой Григорьевной Елена Ивановна познакомилась вскоре после приезда в Америку. Это случилось на выставке картин Николая Константиновича Рериха в Нью-Йорке. Кто-то представил Зинаиду Григорьевну художнику и его жене. "Тогда я носила фамилию первого мужа: Лихтман, - рассказывала Зинаида Григорьевна, - помню, не успели мы обменяться несколькими фразами на какие-то общие темы, как Елена Ивановна, обращаясь ко мне, говорит: "Приходите к нам в семь часов в отель "Артист" на чашку чая".

Я была крайне удивлена: ведь тем самым меня, совершенно незнакомого им человека, они как бы причислили к кругу своих ближайших друзей. Но еще больше я была удивлена, когда пришла в гостиницу и когда Елена Ивановна обрушила на мою голову поток информации, интереснейшей и сокровенной, но по большей части мне непонятной. В частности она сказала, что по указанию из Шамбалы они определенный период времени будут жить в Америке, а потом отправятся в Индию, где им предстоит встреча с Мастерами.

- А вы знали тогда, кто такие Мастера? - спросил я у Зинаиды Григорьевны. - Понятия не имела.

А Елена Ивановна, словно не замечая моей растерянности и удивления, сообщила, что Мастер Мория является непосредственным ее руководителем, а также руководителем всей их семьи. Лишь потом, спустя какое-то время, я выяснила причину столь высокой степени доверия к себе. Оказывается, в беседе с ними в Лондоне Махатма Мория упомянул мою фамилию. Было сказано следующее: "В Америке к вам подойдут Лихтманы. Лучших помощников, чем они, вы там не найдете".