Мистерии Таисия Черного

Человек и всякое живое существо, кроме видимого костяка, всяких органов и тканей имеет также и невидимый костяк, невидимые жилы и невидимую кровь, распространяющуюся по этим жилам. Некоторые особенные знания по этому вопросу я получил в монастыре, что находится в верховье долины Пэн-Бо, что неподалеку от города Лхадан (Лхаса). Остановка моя была там вынужденной, ибо я отстал от основного каравана и сбился с пути. Поначалу обитатели монастыря даже не подходили к воротам посмотреть, кто бы это мог стучать, несмотря на мою настойчивость. Уже засомневавшись в обитаемости монастыря, я решил было заночевать в долине, когда увидел в одном из окошек огонь масляной лампы. Я изо всех сил закричал, и через какое-то время появился человек, который открыл ворота и вопросительно глянул на меня. Поклонившись, я сказал традиционное для здешних мест приветствие. Лицо монаха оставалось каменным. Он был сплошь в черных одеждах, кое-где изукрашенных белым орнаментом. На голове у него была черная же шапочка с выступающей вперед лобной частью, напоминающей птичий клюв. Думая, что он не расслышал, я повторил приветствие и сказал, уже по-монгольски, что желал бы провести ночь в стенах монастыря, если это не противоречит здешнему уставу. Когда я говорил эти слова, то ощутил легкое холодное прикосновение в области солнечного сплетения. Человек молча отошел от двери, и я вошел, ведя за собою и мою лошадь.

Монастырский двор оказался куда более просторным, чем это могло показаться снаружи. Мы пересекли его, и проводник указал мне место, где можно было бы оставить лошадь. Далее, жестом он пригласил следовать за ним. Мы шли довольно долго по темным коридорам, лишь кое-где освещаемым масляными светильниками. Вскоре мы достигли просторного зала, оформленного черным деревом. Около одной из стен было возвышение, устланное коврами, над которым висело изображение равноконечного креста с загнутыми концами. Подобные кресты я встречал во многих монастырях, в коих приходилось останавливаться, но все же одна особенность была отличной - концы у него изображались загнутыми в обратную сторону. Вскоре пришел человек в одеждах подобных тем, что были на моем проводнике, и уселся напротив меня. Мой провожатый исчез, и я даже не заметил, когда именно это произошло.

Глядя прямо на меня, вновь пришедший монах спросил о целях моего появления. Я все рассказал, сделав главный акцент на своих интересах по части врачевания. Монах кивнул и спросил о способах врачевания, которые мне известны. Мое повествование было долгим, и когда я, наконец, изложил свои взгляды по вопросам врачевания, собеседник кивнул и спросил, известно ли мне, что кроме всего, о чем я говорил, существуют и некоторые другие способы, как, например, возможность перенесения заболевания на любое другое живое существо. Я ответил отрицательно, сказав, что даже не представляю, как это можно сделать. Он раскатисто рассмеялся и заверил меня, что это правда и, если я пожелаю, он охотно поделится со мной своими знаниями, если я ему покажу таблицы, которые показывают соответствия планет, знаков и трав. Я охотно согласился. Монах сказал, что он один из лекарей монастыря, коих всего семь, и что я могу его называть Лхавсаном. Затем он предложил мне следовать за ним. Мы прошли темными коридорами в сторону, противоположную той, откуда я пришел. Спустя малое время, мы попали в комнату, освещенную лунным светом. И тут я услышал звук, который заставил похолодеть все мое существо. Он был низкий и густой, похожий на звук "бонн". Он проходил сквозь стены, и казалось, что они сейчас рухнут под натиском этих ужасных вибраций. Звук влетал в уши, и, казалось, распирал грудь и живот. Мой спутник спокойно сообщил, что это монастырский гонг приказывает всем занять свои кельи для сна. Кроме того, Лхавсан сообщил, ведя меня в комнаты для гостей, что завтра мы встретимся и он расскажет то, что обещал.

Утром, вскоре после трапезы, ко мне подошел Лхавсан и повел в комнату с растениями. Когда мы пришли, он предложил мне сесть на пол и начал свой рассказ.

Человек и всякое живое существо кроме видимого костяка, и всяких органов и тканей имеет также и невидимый костяк, невидимые жилы и невидимую кровь, распространяющуюся по этим жилам. Нередко болезнь представляет собою невидимый сгусток, который запирает жилу, образуя застой, который затем затрагивает и видимое тело. Иногда случается так, что мастер видит сгусток и может его вытянуть посредством своей особой силы. Однако далеко не все видят, где находится первопричина болезни, и, следовательно, не могут его нейтрализовать. Как быть в таких случаях? Легче всего обстоит дело, если мы пытаемся врачевать болезнь, которая порождает выделения - гной, зловонный пот, сукровицу и прочие. Тогда мы должны определить, какая планета гороскопа стала причиной болезни и затем отыскать растение, которое также принадлежит этой планете. Следующим шагом, мы должны взять семя этого растения и посадить его в землю, изначально политую теми или иными выделениями в количестве до двух фэней. Эти выделения имеют особые связи с самим болезненным сгустком. Когда растение будет всходить, оно начнет вытягивать, посредством упомянутых связей болезненный сгусток и, в конце концов, возьмет его полностью на себя. Чтобы связи эти были крепкими и долговечными, землю следует полить выделениями в тот день и час, который символически связан с искомой планетой. Когда же растение взойдет и оформится, выпустит порядка четырех-пяти листьев, его следует выбросить в реку или озеро, если мы имеем дело с лихорадкой, жаром костей, крови или желчи; язвами, болезнями от колдовства. Если же ты врачуешь болезни затяжные, без лихорадки, с ощущением изнурения, с кашлем и мокротой, то взошедшее растение следует придать огню. От головной боли многие лекари советуют садить растение луп-ча, но обязательно в землю, на которой до этого ничего специально не садили. Предварительно туда закапывают волосы больного и делают это непременно на новолунии. Затем семя поливают водой с головы больного. Сжигать растение следует только тогда, когда Марс войдет в Овен и в то время, когда до его восхода будет оставаться не более получаса. Если больной слаб, и силы его продолжают иссякать, причем никакими способами остановить отток жизненной энергии невозможно, то разумно будет подпитать его силой молодого жеребца. Для этого жеребца следует хорошенько погонять так, чтобы можно было с него взять некоторое количество пены. Пеной той следует смачивать землю, в которую посажено семя портулака или киндзы. Так следует делать несколько раз, а затем, когда растение взойдет, дать его съесть больному.

Он указал на горшок с ростком какого-то растения, похожего на полынь.

- Это растение, - сказал Лхавсан, - я сегодня предам огню, ибо оно уже взяло на себя болезнь, которой давно уже мучается брат Цзондуй.

Я спросил, могу ли быть полезным, ибо рассказ Лхавсана заинтересовал меня чрезвычайно, и я хотел как можно более углубить полученные знания. Тот ответил, что, когда Луна войдет в дом Лисы (начало дома 12 51 25"Рака конец - 25 42 45"Рака), он возьмет меня с собой. Так и случилось, и в назначенный час он подвел меня к печи, неся в руках горшок с ростком упомянутого выше растения. Открыв заслонку печи, он, обращаясь к растению, произнес следующие слова:

Ты гори в огне, болезнь злая,
Ты гори и не возвращайся!
О, благодарю тебя, трава Сан-цза-ба
За старанья твои!
Да воздастся тебе за труды твои.
Как в землю ушел гной брата Цзондуя,
Как выросла на гное трава,
Так и болезнь уйди вместе с ним в землю,
Перейди в траву и больше не возвращайся!

С этими словами он бросил горшок в печь, затем плюнул себе на руки, растер и как бы что-то сбросил с рук в огонь.

- Все, - сказал Лхавсан, - завтра мы навестим брата Цзондуя и справимся о его здоровье.

Однако я увидел его уже сегодня на вечерней трапезе. Все были весьма удивлены, что Цзондуй, уже почти год не встававший с постели из-за жестоко мучающей его чахотки, сегодня совершенно самостоятельно сумел спуститься в трапезную.

- Что касается деревьев, - говорил Лхавсан, - то они являются более совершенными растениями, чем травы, и они могут вытягивать болезни из человека даже при простом прикосновении к ним. Главное - это найти дерево, отмеченное печатью самой сильной планеты твоего гороскопа. Лучше, если ты сам посадишь это дерево и будешь за ним ухаживать. Когда же оно вырастет до полутора-двух твоих ростов, оно будет забирать все твои недуги, усталости и печали, лишь только ты возьмешься за его ствол, закроешь глаза и попросишь об этом. Можно также попросить у своего дерева утолить печали и недуги своего друга, когда тот возьмется за его ствол. Однако это следует делать лишь в крайнем случае. Лучше научить друга вырастить свое дерево. Я спросил Лхавсана, каково его дерево и имеется ли оно у него. Он ответил, что его дерево кипарис, которое он посадил более десяти лет назад на южной стороне монастыря.

Когда я собрался в обратный путь, Лхавсан подробно рассказал мне, как быстрее добраться до Лхадана, и проводил к воротам. Уже собираясь вскочить в седло, я спросил его о том, почему фигура в виде креста, которую я видел в зале, имеет концы, загнутые в иную сторону, чем мне приходилось видеть ранее. На это он, нахмурившись и немного помолчав, ответил довольно странно:

- Ты и я, мы воины из разных войск. Когда-нибудь мы встретимся на поле сражения, но сейчас Мир отдыхает, и он даже позволил тебе воспользоваться моим знанием. Вот, что достойно размышления! - и развернувшись, он пошел прочь и вскоре скрылся за воротами.