``Звезды Ориона - Путь Ора``
Мистерии Таисия Черного
| 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 |
Солнце светило ослепительно белым. Она стояла у окна, и казалось, вглядывалась в причудливые кружева проплывающих облаков.
- Смотри, оказывается из твоего окна видно море.
- Правда? - спросил он как-то рассеянно.
- Да, вон там, - и она указала рукой на промежуток между соседними домами, большими шестнадцатиэтажными "свечками", нависающими, словно динозавры над жалкими, вытянутыми через весь двор низкорослыми "хрущобами". Какое-то время она любовалась собственным открытием, а потом сказала:
- Ты знаешь, мне всегда хотелось взлететь и долететь до горизонта, попытаться лететь с большей скоростью, чем он от меня удаляется... Глупо, да?
- Нет, не очень. Я часто летаю за горизонт, в детстве мне казалось, что все люди это делают.
- И что ты там видишь?
- Разное, я бы вообще не ставил так вопрос.
- А как?
- Ну, не знаю... Мне проще научить летать, нежели объяснять, что я там вижу.
- Ой, научи меня!! - она заулыбалась и захлопала в ладоши, как ребенок.
- Сейчас не время.
- А когда?
- Во всяком случае, полдень для этого мало пригоден.
Вообще, сейчас лучше бы заняться чем-то более приземленным. Вот, помой посуду, например...
- Ты никогда не воспринимаешь меня серьезно!
- Что ты, я правду говорю, разве ты не чувствуешь?
- Ладно, - ответила она и обреченно пошла к раковине.
Кран заскрипел тугой резиной, и зажурчала вода, разбиваясь множеством капель и струй о гору посуды. Какое-то время она молчала, разбавляя тишину звуками трущейся металлической мочалки и звоном стекла и металла. Он что-то зашивал из своего снаряжения, к ремонту которого не подпускал никого, затем как-то, между прочим, спросил:
- Ты видела картины, где бы имелся глубокий дальний план?
- Да, конечно! Айвазовский?
- Не только. Айвазовский сам по себе, может, и хорош, но в смысле того, о чем я буду говорить, он безнадежно плох. По-моему, во всяком случае.
- Что же тогда годится?
- Питер Брейгель, Леонардо, Дали, Рерих, да мало ли? Что по-твоему их объединяет?
- Ничего.
- Абсолютно?
- Абсолютно.
Он оторвался от шитья и посмотрел на нее размазанным взглядом.
- А ну-кась, посмотри на море, которое ты нашла, еще разок.
- Прям сейчас?
- Немедленно! Она подошла к окну.
- Ну и что?
- Представь, что между домами не море, а картина моря, скажем, в моем исполнении.
- Ой, не надо о грустном!
- Перестань! Скажи что общего между, теперь уже моим творением, и произведениями вышеозначенных гениев?
- Опять ничего.
- Врешь! Нет, я бы поверил тебе, если бы перед этим ты не стала бы мне говорить по поводу полетов, или, может, ты тогда соврала?
- Точно, - едва слышно проговорила она, - Нет, точно!! - она уже кричала, - Тянет!!
- Ага, поняла!!
- Точно! Тянет за горизонт!!! Как я раньше-то этого не видела?
- Молодец, а я думал, ты у меня совсем дура!
- Спасибо!
- Не обижайся, это цитата из классики.
- Слушай, а что мне с этим делать?
- С чем?
- Ну, с этим разговором.
- Как что? Теперь ты знаешь, как летать.
- Ни черта я не знаю!
- Да, похоже, я поспешил с классической похвалой. Ладно, теперь тебе надо найти свое время и место.
- А что значит "мое время и место"?
- Ну, в, общем-то, им может быть и эта кухня. По существу, это место, где происходит твоя реализация. Прорыв, если хочешь. Мне кажется, что такое место должно быть где-то в горах, где далеко видно. Знаешь, сядешь так где-нибудь на обрыве и дух захватывает, горизонт как будто на другой планете, так далеко. Вот сядь там и устремись туда, куда ты хочешь лететь и все получится.
- Врешь!
- Как знаешь.
- Ну ладно. Слушай, а скажи почему я раньше там моря не видела?
- Да мало ли чего ты не видела...
- Ну, брось! Это окно - мое любимое место во всей квартире. Я здесь часто стою...
- Что ты хочешь от меня услышать?
- Ты отвечаешь, как будто отбиваешься, ты не находишь?
Он опять уткнулся в шитье.
- Нет, ты ответь мне! - ее взгляд, казалось, был готов просверлить его насквозь.
- Да нет, я не отбиваюсь, просто я не знаю, что сказать.
Что бы я ни ответил, это повлечет лишь следующие вопросы, на которые я, скорее всего, опять не буду знать что сказать, да меня, признаться, эти ответы и не заботят. Ну не было раньше моря, а теперь есть. Скорее всего, и его скоро не будет. Не до того мне...
- Ну откуда оно взялось?
- Не знаю, кто-то его придумал, может быть... или что еще. Ну, слушай, я правду говорю. До какого-то предела мне было это интересно, а дальше я все это забросил. Все равно, не с нашими мозгами в это соваться, да, скорее всего, и не человеково это.
Она села на табурет и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
- Слушай, я не люблю нестандартных ситуаций. Сейчас я не знаю как мне реагировать...
- Это хорошо. Значит настроение передано! Я и сам не знаю как мне реагировать. Попробовал разок слетать за горизонт - получилось. А дальше стали появляться виды. Думал - "крыша поехала". Полностью пить бросил. Я и так совсем чуть-чуть по этому делу проходился, а теперь, думаю - нет! Раз такое раскрылось, видать чего-то особенного мир от меня ждет, ну а фантазии больше, чем на алкогольную завязку не хватило.
- Ты что хочешь сказать?
- Да ничего... Ты хотела на море? - ты его получила. Включилась в мир своим порывом и нате вам... Моря желаете? - Получите! И расписываться не надо.
- Слушай, а что если...
- Да можно, но сама туда не ходи, есть там пару нюансов, без которых тебе назад не выйти. Я их случайно расковырял.
- Что у тебя за слова такие, аж противно!
- Какие есть. Мы гимназиев - сама понимаешь...
- Слушай, а может сходим?
- Прям сейчас?
- А когда? Оно же уйдет, говоришь.
- Да нет, не уйдет, ежели ты опять куда-то не полетишь.
- Ну, все равно, пойдем, а?
- Ладно, - он бросил шитье и они, не дожидаясь вечно вонючего, исковерканного лифта, сбежали вниз по лестнице. Проем был обыкновенный, через него пробегали дети, и женщины спешили с авоськами к продмагу, воткнутому в бок одной из шестнадцатиэтажек. Дома отбрасывали тень и поэтому сам проем выглядел просто ослепительным. Собственно, это была уже окраина города и дальше тянулись выжженные пустыри, которые отсюда казались почти белыми. Прогрохотал трамвай, унося измученных зноем людей куда-то еще дальше, в сторону нефтебазы.
- А где море?
- Да погоди ты. Оно ж не для всех, оно только для тебя открылось, ну и я вроде как сбоку припеку. Пойдем!
Он взял ее под руку, и они подошли почти вплотную к проему.
- Я тебя прошу, - сказал он, - не оборачивайся до тех пор, пока я тебе не позволю. Хорошо?
- Ну, хорошо, а зачем это?
- Так! Или ты мне обещаешь, или мы возвращаемся на кухню!
- Ну ладно... Слушай, а это не опасно?
- Немного, если ты себя будешь вести как попало. Пойдем, и не забудь, что я сказал.
Они прошли в проем и на выходе их обдало белым жаром раскаленного песка, который неизвестно откуда взялся. Не было ни трамвая, ни пустырей. Кругом один песок и шагах в пятидесяти море. Настоящее голубое море, совсем не похожее на то, что на восемьдесят процентов состоит из людей.
- Ой!..
- Идем вперед! Не оборачивайся!
- Я боюсь!
- Молчать! Идем вперед!
Она покорно зашагала, но ноги не слушались, подворачивались. Она постанывала и тихонько читала какие-то молитвы.
- Все, можешь обернуться, - разрешил он.
Сначала она боялась, как-то топталась на месте, а потом резко повернулась и вскрикнула - города за спиной не было!
- А-а-а-а-й!!! - она упала на колени и схватилась за голову.
- Брось, все нормально. Иди, искупайся.
- Я боюсь! Пошли назад! Немедленно выведи меня отсюда! Слышишь?
- Да брось ты, теперь уже торопиться некуда. Представь, что я не могу тебя вывести. Что тогда? Перед тобою Вечность, или просто вся жизнь, что в данном случае практически одно и тоже. Нет больше суеты, работы, денег... Живи и радуйся. Веди помаленьку натуральное хозяйство, рыбу лови - и все проблемы...
- Ты чего несешь? Выведи меня, я тебе говорю!
- Ладно, пошли. Только имей в виду: я бегать туда-сюда не буду! Попала в этот мир - возьми от него все, что он тебе предлагает. Глупо не воспользоваться такой возможностью.
- Господи, да где мы хоть находимся-то?
- Не знаю, скорее всего, на берегу моря.
- Но это не наше море!
- Какая разница?
- Разница та, что я даже не знаю можно ли в нем купаться.
- Купаться можно в любом море, правда, в некоторых два раза
- первый и последний. - Он улыбался.
- Очень остроумно.
- Ладно, пошли назад.
Они двинулись в обратную сторону и вскоре дошли до того места, где начинались следы. Еще миг и они увидели прохладную тень, отбрасываемую домами.
Ее трясло, и она предпочла вонючий лифт неуместной в данном случае физкультуре. Они опять сидели на кухне и он, как ни в чем не бывало, по-прежнему зашивал дыру в рюкзаке.
- Может, ты объяснишься?
- Что ты хочешь услышать?
- Что все это было?
- Знаешь, я не силен в философии и даже в физике. Я не знаю, как все это называется, ты ведь жаждешь названий, не так ли?
- Ну, давай без названий.
- А без названий я тебе просто расскажу то, что ты видела не хуже меня.
- Я не понимаю, почему ты все время пытаешься выскользнуть?
- Нет, это я не понимаю, почему ты меня пытаешься загнать в угол? Или ты хочешь сказать, что море я сотворил? Так сказать, в твою честь? Идея, конечно, романтичная, но по-моему это просто идиотизм!
- Прекрати паясничать! Ответь мне на несколько вопросов, я могу на это рассчитывать?
- Конечно.
- Как часто появляются подобные картины?
- Не часто. Не знаю...
- Откуда они берутся?
- Тоже не знаю. Правда, я замечал, что когда в устремлениях за горизонт меня приносит куда-нибудь, то вскоре та же местность появляется между домами. Ты, наверное, хотела на море и, устремившись за горизонт очутилась там. Было?
- Да, как будто...
- Вот. А что это такое, там - параллельный мир или Бермудский треугольник мне все равно. Есть и ладно.
- Слушай, ты какой-то странный, да об этом надо на весь мир трубить, это же сенсация, это изучать надо!
- Зачем?
- Ну, чтобы знать!
- Ну и знай себе на здоровье, изучай. Кто ж тебе не дает? Но зачем мне здесь во дворе нужна свора киношников с ихними размалеванными бабами - убей, не пойму!
- Нет, ты какой-то странный.
- Да нет, я нормальный. Это ты дитя века, вскормленное стереотипами. Тебе мир дал подарок - пользуйся! Хочешь дачу построй там на берегу, а хочешь - вообще навсегда поселись и никто тебя там никогда не найдет. Тишина и покой. Ни войн, ни эпидемий, ни проблем с правительством...
- Нет, это ты ходячий стереотип! Дачу построить... От проблем сбежать... Да мир чихал на тебя, есть ты или нет. Сдохнешь завтра, никто и не вспомнит, кроме меня. Миру что собака, что ты, - все одинаковы. Какие там подарки... Просто ты оказался немножко сильнее других, сумел что-то придумать, оказаться в нужное время в нужном месте, и вот тебе открылся новый эффект. Почему бы не поделиться со всеми? Даром...
- Потому что на роль Моисея я не гожусь. Я считаю, что каждый сам должен найти выход из плена, а вывести весь наш чумазый измученный кагал через этот узкий проем между домами... - он пожал плечами, - по-моему, это нереально даже с точки зрения физики.
- Мы говорим на разных языках.
- Возможно, только я со своих позиций не сойду. Каждый должен найти свой выход сам, иначе то, что для них найдут другие, очень скоро превратится в грязный затоптанный подземный переход... Так уже бывало в истории и не раз. Приходили пророки и кричали, что белое - это есть белое, и что не надо мудрствовать лукаво. Но потом они умирали и появлялись умники, которые записывали их учение, и после, когда потомки читали по написанному, то оказывалось, что белое-то оно, конечно, белое, но иногда, при определенном освещении может выглядеть, как серое, а в военное время, если понадобится народу, так и вовсе может стать черным. Так-то.
- Ты прям какой-то мракобес...
- Пусть так, что дальше?
- Дальше я сама попробую что-то сделать. Ну, может, заинтересовать кого-то...
- Слушай, ты, по-моему, не совсем адекватно оцениваешь ситуацию. Во-первых, ну приведешь ты к проему какого-нибудь вшивого корреспондента, а дальше что? Ведь его проем не пропустит. И пойдет он себе на трамвай, в совершенной уверенности, что ты куда-то удрала.
А во-вторых, и это главное - ты ведь не знаешь как возвращаться. И экспериментировать не советую.
Она села на пол и схватила голову руками.
- Жарко сегодня...
- Да, есть малость.
- Знаешь, я никогда не любила море. Я была к нему равнодушна. Почему появилось именно оно?
- Опять - нате! Откуда я знаю? Не лезь ты в это! Видимо, в тот момент вся твоя натура более всего соответствовала именно этому образу... Ну, это я фантазирую. А, может быть, что это не ты, а мы вместе соответствовали этому образу. Вдруг существует такое понятие, как ментальный союз? Важно на самом деле другое. Проходя, люди меняются, я это заметил, и меняются навсегда. Ты уже не та, что была утром.
Она молчала, обхватив руками колени. Потом она опять заговорила, уже без прежней уверенности:
- Да, ты, наверное, прав...
Он не ответил и лишь тихонько ругался, проталкивая иглу через кожаную накладку. Она встала и подошла к окну. За сероватым стеклом был все тот же город, жаркий, качающийся в горячих струях воздуха, поднимающегося от асфальта, заполненный грохотом трамвая и ребячьими воплями.
Ее взгляд проколол небо и устремился за горизонт, который был хорошо виден над соседней пятиэтажкой. Она задумалась и зажгла сигарету.
"Горизонт - это кажущаяся линия соединения земли и неба" - всплыла в голове переиначенная цитата из учебника. "Или это тоже явление? Часть Мира?.. "Она отвлеклась, и ее взгляд упал в промежуток между домами, где виднелась ковыльная степь и проплывающие над ней облака...
Евпатория, август 1993
| 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 |