|
Библиотека ``Звезды Ориона - Путь Ора`` |
|||||||||
Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизацииПути. Дороги. Встречи. Книга третья.
Часть вторая. Эхо Сибирской Руси
Глава 18. Ярослав
Неожиданный бой часов вернул меня к действительности. Улетучившиеся воспоминания оставили в глубине души след чего-то навсегда утраченного и в тоже время необыкновенно дорогого и близкого. Я взглянул на стенные куранты и не поверил своим глазам: прошло не многим более получаса! За такое короткое время я вспомнил буквально всё, чем жил тогда в Коле. О чём мы с дядей Ёшей говорили, и что я прочёл в его книгах и рукописях… «Интересно, чем он сейчас занят, этот еврей-отступник? Наверное, продолжает работать со своей «Антиторой». Хотя, вряд ли: той фактологии, которую ему удалось собрать и обобщить и так вполне достаточно, чтобы свести с ума любого традиционалиста!» - невольно улыбнулся я, вспоминая свои впечатления и эмоции во время работы с материалами историка. Чтобы описать то, что я у него нашёл, потребуется целая жизнь! Удивляло то, что антрополог почему-то не собирался публиковать свои открытия. На мой вопрос он коротко сказал:
- Рано, Гера! Лет эдак через 50 может кто-нибудь и опубликует, а сейчас рано. Обыватели к тому, – он указал пальцем на «Антибиблию», - что здесь написано, ещё не готовы, а про учёных мужей и говорить нечего. Узнай ортодоксы, чем я занимаюсь, они закопают меня заживо!
«Дядя Ёша был прав. Фактология, собранная учёным, рушила все привычные стереотипы! И я был очень благодарен ему, что он позволил мне прикоснуться к своему самому сокровенному».
С этими мыслями я поднялся из-за стола и вышел на крыльцо дома. Всё также крупными хлопьями валил снег. На противоположной стороне реки горели огни ночного города. Было удивительно темно и тихо.
«Вот какая первая ночь зимнего солнцестояния двухтысячного?! Сказка да и только!» – думал я, подставляя разгоряченное лицо падающим снежинкам. Снежинки падали, таяли на щеках и каплями воды катились за ворот рубахи. Но мне было почему-то приятно.
«Ночь воспоминаний прожитого семнадцатилетия! Семнадцатилетия дорог и странствий! Но какие они сегодня яркие, мои воспоминания! Странно, почему? Наверное, что-то в природе всё-таки меняется. И душа это почувствовала. Поэтому и воссоздает такие яркие образы прошлого. Своего рода итог оставленного позади, – думал я. - А всё-таки хитрюга историк: на мой вопрос – что же делать? Так и не ответил. Как он мне сказал тогда на прощание: - «Этот вопрос задаёте, как правило, вы, русичи, но не мы, русские евреи, татары или армяне, поэтому ответить тебе я на него не могу. Ответ ты должен найти сам! Только тогда ты поверишь в будущее». Конечно же, дядя Ёша был прав. Ну что он мне мог посоветовать? Только пойти повеситься или удавиться?»
Подышав свежим воздухом, я снова вернулся в дом и, подойдя к открытому сейфу, вынул из него подарок учёного. Вот уже как семнадцать лет бельгийка Пипера служит мне верой и правдой! Чудо-оружие и лёгкое, и мощное! Самое то, для экспедиций и дальних походов. Бывший хозяин двустволки мне тогда сказал: - Чтобы я его, русского еврея, не забыл. Да разве можно забыть тебя, дядя Ёша? Таких как ты не забывают!
На столе всё также горели свечи. И я поднеся двадцатку к свету, стал рассматривать её вороненую сталь. Как я её не берёг бельгийку, но следы от наших общих дорог на ней всё-таки остались. Заметно побелели курки и на ореховой ложе появились новые царапины. Я помнил на оружии каждую потертость и ссадину. Вот эта, появилась на Большом Югане, когда в районе юрт Ярцемовых я добывал на зиму глухарей. Тогда неаккуратно прислонённая к стене бельгийка упала на пол и задела рядом стоящую кастрюлю. Вот эта царапина появилась на её ложе в вершине Таза - в районе посёлка Ратта. А эта уже на Колыме, когда течением перевернуло лодку и ружьё утонуло. Я его нашёл тогда на гальке, среди донных валунов и острых камней.
- Ты ведь не стояло у меня в шкафу, – обратился я к оружию. – Так что извини! А потом шрамы воина только украшают, – положил я на место подарок историка. «Вспоминать так вспоминать, – подумал я про себя. – Таков сегодня день, вернее ночь. В новое тысячелетие я должен забрать из предыдущего всё позитивное и нужное, негативное же постараюсь забыть».
Налив себе бокал гранатового сока и поудобнее усевшись в кресло, я снова погрузился в прошлое.
«Что же там было ещё замечательного, на Мурмане? – стал перебирать я в памяти. – Пожалуй, после прощания с дядей Ёшей ничего… Хотя нет, кое-что было! Удивил один странный пассажир. Студент третьекурсник, ехавший из Мурманска в Ленинград на учёбу».
Мальчишка, сидя напротив, с увлечением дочитывал «Порт-Артур» Степанова. По его лицу было видно, что юноша искренне переживает гибель любимых героев и сдачу крепости японцам. Докончив последнюю страницу, он закрыл книгу и увидев, что я с интересом за ним наблюдаю, спросил:
- Вы читали Степанова?
- Читал, – кивнул я.
- Тогда объясните мне, пожалуйста, если конечно можете, зачем некоторые русские офицеры такие как, например, Фок, Сахаров и другие желали поражения России в войне с Японией?
Вопрос был не в бровь, а в глаз. Прямой и по существу.
- Как тебя звать? – спросил я студента.
- Ярославом, – почему-то покраснел юноша.
- Подходящее имя! – улыбнулся я. – Тут вот какое дело, Ярослав. Все эти офицеры скорее всего были потомками русского дворянства, – начал я свои объяснения. – Потомками бывших помещиков-крепостников, которых из поколения в поколение учили ненавидеть свой же народ. Это с одной стороны. С другой, все они, как и их предки, пресмыкались перед Западом и вообще перед иностранщиной. Страдали чужебесием! Есть такая у нас болезнь, у русских… И в третьих, они люто ненавидели царскую фамилию. Ведь это она, в лице Александра II, отняла у них крепостных… Заставила из паразитов превратиться в социально активных, фактически в тружеников. Все эти факторы и толкнули потомков дворян в масонские ложи. Масоны же служат не Родине, а ордену, а на кого работает орден ты, я думаю, догадываешься.
- Смутно, но догадываюсь, – сказал Ярослав. – Тем, кто его создал и финансирует…
Последние слова юноши меня удивили. Парень, как я понял, был не промах. Тут либо интуиция, либо откуда-то полученное знание.
- Теперь я понимаю, почему к русской интеллигенции у большевиков было такое презрительное отношение… Почему Менделеев, Попов, Бутлеров, Егор Классен и даже Лев Гумилёв себя к ней не относили.
Упоминание имени Егора Классена меня искренне удивило.
- Неужели ты читал Классена? – спросил я Ярослава.
- Кое-что из того, что нашла для меня мама, – сказал он просто.
- А кто она у тебя? – не замедлил я с новым вопросом.
- Учитель истории в одной из школ Мурманска. Кстати, она хорошо знает того дяденьку, который вас провожал. – заулыбался студент.
«Так вот оно что? – отметил я про себя. – Теперь понятно, откуда у твоей мамы, Ярославушка, появился Егор Классен! Дядя Ёша, как всегда, в своём репертуаре! Подсунул кому нужно работы русского антинорманиста…»
- А папа твой кто? – снова спросил я интересного парня.
- Папа у меня работает на Кольской Сверхглубокой, – с гордостью в голосе сказал Ярослав. – Он иногда такие интересные вещи рассказывает, что аж не верится…
- А кто он у тебя?
- Учёный, геолог! Таких как он там много. На Сверхглубокой работает целый институт. Но у моего «Па» своя тема, и она серьёзная!
- Расскажи, если не секрет, – попросил я разговорчивого попутчика.
- Секретов никаких нет. Раньше, правда, дела на Сверхглубокой были «за семью печатями», – начал повествование о работе своего отца юноша. – Но после смерти Андропова всё резко изменилось. В наши дни можно говорить о многом. Вы должны знать, что на Кольском полуострове слой осадочных пород не толстый. Потому на нём и была запущена Сверхглубокая.
- По образованию я ещё и геолог, поэтому то, о чём ты сейчас сказал, мне известно, – кивнул я.
- Но вы наверняка не знаете, что с глубины полтора километра здесь на Мурмане были подняты породы идентичные лунным! Вы представляете, какое это открытие?!
- Представляю, Ярослав, хорошо это представляю, – к явному огорчению студента, спокойно сказал я. – Скажу тебе больше, что по всей видимости, Луна - наш естественный спутник – рукотворна!
- Надо же! – открыл от удивления рот Ярослав. – Мой па утверждает, то же самое.
- Какое же у твоего папы задание? – спросил я, уверенный, что оно ему спущено сверху, к тому же противоречит убеждениям инженера геолога.
- А как вы догадались о задании? – посмотрел на меня со страхом студент.
- Догадался из твоих слов, – улыбнулся я.
- Доказать, что лунный грунт и образцы, поднятые буровой с глубины полутора километров, абсолютно разные. А мой папа хочет сделать всё наоборот – сказать людям правду…
- Твой папа - герой! Так ему и передай. – сказал я юноше. – И ещё расскажи ему то, что сейчас от меня узнаешь.
В купе мы были двое. И я, понимая, что студент-мальчишка одарённый и умный, поведал ему удивительное предание о строительстве Луны. Для чего Луна была создана, и какую роль она выполняет. Юноша, не перебивая, внимательно выслушал меня, а потом задумчиво сказал:
- Теперь я понимаю, почему базальты Луны и Земли должны быть разными. Чтобы скрыть подлинную историю человечества. Доказать недоказуемое, что мы все произошли от обезьяны…
Интересно что студент не спросил, откуда у меня поразившее его знание… Он смотрел мне в глаза как человек, который всё понял, и теперь он просто радуется встречи. Единственный вопрос, который юноша мне задал, так это относительно своего отца. Что ему в такой ситуации делать?
- Проще всего внезапно заболеть и перевестись на другую работу. – посоветовал я студенту. – Уговори, чтобы он это сделал. Своим научно-гражданским подвигом твой па ничего и никому не докажет. «Они» найдут других. Продажных и запуганных, которые сделают то, что «они» сейчас ждут от твоего отца. Плетью обух не перешибить! Во всяком случае на официальном уровне. Пусть проведёт свои исследования и опубликует их в среде молодёжи и студентов. Подпольно, самиздатом. Лучше под псевдонимом, – посмотрел я на озадаченное лицо юноши.
- Я ему всё это передам. – грустно сказал он. – Но захочет ли па идти этим путём? Вот вопрос!
- Если он умный, то захочет, – попытался я его успокоить.
- Что же, как говаривал когда-то Сталин: «попытка не пытка». – улыбнулся глазами Ярослав. - Попробую его уговорить….
- Надо это сделать. Иначе коллеги твоего па подымут на смех, а то, чего доброго, попытаются спровадить и в «жёлтый дом».
От последних моих слов студент вздрогнул.
- Неужели «они» могут пойти и на такое? – тихо спросил он.
- Эти бесы от политики и науки могут всё. Относительно них иллюзий не надо… Лучше от прямого столкновения уклониться. Делать своё дело с умом, никого специально не раздражая.
- Но ведь «в мешке шила всё равно не утаишь» когда-нибудь всё потаённое становится явным, - грустно заметил умный мальчик.
- Это так, – согласился я. - Но когда ты всё сказал и тебе больше сказать уже нечего, пусть беснуются! Дело-то сделано!
- Вы правы, – согласился Ярослав. – Если уж идти на рожон, то с пользой для дела!
Глядя на попутчика, я понял, что надо срочно поменять тему. Иначе парень может соскочить на ближайшей станции и отправиться назад в Мурманск.
- Ты вот что, – сказал я ему. – Пока не пори горячку. Будет окно в учёбе, приедешь и всё отцу объяснишь. А ещё лучше возьми, и позови его к себе в Ленинград.
- Правильно! – обрадовался Ярослав. – Я так и сделаю. Отец ко мне часто приезжает… А вы кто будете? – задал он мне наконец свой вопрос. -Вроде не похожи на профессора, но владеете серьёзным знанием.
Пришлось юноше рассказать немного о себе. О том, что я из Сибири и направляюсь снова туда. В Мурманске же был в командировке. И с приятелем его матери познакомился случайно. Когда я коснулся еврея-отступника, в глазах Ярослава мелькнула усмешка. Я понял, что всему тому, что я ему рассказал, юноша не поверил. «Почему? – невольно мелькнуло в сознании. – Наверное, что-то мальчишка об историке знает? Ну что же - тем лучше! Думаю, он меня понял. И, конечно же, не осудит».
Остальную часть пути до Ленинграда мы говорили с Ярославом о нашей современной науке и об искусстве, коснулись даже восточных единоборств. В основном он задавал вопросы, а я старался на них обстоятельно ответить. Перед тем как расстаться, Ярослав, посмотрев на меня, вдруг сказал:
- Знаешь, Георгий (мы к этому времени перешли на «ты»), я бы хотел найти тебя в Сибири. Ты можешь дать мне свои примерные координаты? Мне осталось доучиться всего два года. Постараюсь получить свободный диплом и приехать…
- Зачем? – чуть не выпалил я, растерявшись. – Тебе что, делать больше нечего как удовлетворять посредством моей персоны инстинкт своего любопытства?
- Не подумай обо мне плохо, – опустив глаза, сказал Ярослав. – Если я и приеду, то ненадолго. И мешать я не буду. Наоборот постараюсь помогать. Если бы ты знал, Георгий, насколько в жизни я одинок. Чужой даже в своей семье. Почему-то вижу всё не так! И делаю тоже! Так уж получилось, что обывателем я не родился. Знаешь, как мне с тобою было легко! И потом, я тебя один раз во сне видел. Какие-то горы, озеро, ты и ещё кто-то…
Взглянув в глаза Ярославу, я понял, что парень не врёт. Он говорит правду. И, решившись, я дал ему томский адрес своего друга.
- Знаешь студент, - сказал я ему. – Точно, где я буду через два года, даже Богу неизвестно. Но этот человек нас с тобой свяжет. Не потеряй. – протянул я ему бумажку.
- Нет, не потеряю. – пожал он мне руку, спрыгивая на перрон.
- Сообщи, как пойдут дела у твоего отца, – махнул я ему рукой на прощание.
|
|||||||||
|
Звезды Ориона - Путь Ора © Copyright 2020
|
|||||||||