Библиотека
``Звезды Ориона - Путь Ора``

Главная > ПР > Батешов Ержан Асанович (фантастика и гипотезы) > День рождение Луны 

* * *

Пока Уном отдыхал, Торчь на автопогрузчике добрался до места гибели профессора. Огромная бензопила, прикрепленная к машине, обычно применялась для пробивания дороги сквозь непроходимые леса. Теперь бензопила стала распиливать грудную клетку динозавра. После этого специальные металлические механизмы, напоминающие кисти рук, добрались до желудка чудовища. Скальпелем, сделав аккуратно разрез, металлические щупальца стали выбирать из желудка остатки Ока. Все это делалось под управлением компьютера. Атому нужно было только следить за его работой. Это малоприятное занятие необходимо было сделать именно сегодня, иначе "ящеры-санитары" могли бы до утра ничего не оставить. Механические щупальца вскрыли труп астронавта, извлекли мозг и внутренности погибшего. Кожа в местах разрезов зашивалась. Теперь тело нужно было перевезти на корабль и продержать 70 земных дней в соленой воде, потом залить душистой смолой и обернуть готовую мумию погребальными пеленами. После возвращения на Марс мумию передавали родственникам умершего.

Вся эта процедура казалась "диким невежеством". Ведь Торчь был жителем другой планеты, а психология фаэтонцев и марсиан существенно отличались. Если бы погибший был фаэтонец, то его должны были оставить там, где он умер. Причем ритуал погребения был совершенно необязателен. Согласно религии фаэтонцев именно тогда бы тело приобретало покой в загробном мире. Хотя историками все объяснялось еще более просто.

Почти вся поверхность планеты Фаэтон покрыта льдом, который часто трескался. Процесс диффузии воздуха из атмосферы в воду был постоянным. Поэтому живые организмы, жившие здесь, могли свободно дышать в воде.

Подводный мир делился на два класса: хищники и их добыча.

Когда фаэтонцы оставляли своего соплеменника на месте его смерти, то его тело, уносимое течением, рано или поздно становилось пищей какого-нибудь хищника. Считалось, что тем самым кровожадность их уменьшалась.

Со временем высшие организмы планеты Фаэтон нашли более существенные методы спасения от хищников. Но традиция не погребать ушедших в мир иной так и сохранилась нетронутой.

В процессе своего развития фаэтонцы строили под водой целые города, заводы и фабрики, искусственно создавали сушу, запускали первые корабли в космос.

Эти космические аппараты полностью заполнялись водой, где поддерживалось определенное давление и концентрация кислорода. Все это делалось для того, чтобы астронавты чувствовали себя в привычной среде. Если нужно было выйти в открытый космос или на чужую планету, то фаэтонцы надевали скафандр, также заполненный внутри водой. Для передвижения использовали сложнейшие полуавтоматизированные устройства или "ходули" как в шутку они их сами называли. Первые диалоги с марсианами были языком жестов.

Но развитие шло.

Настоящая революция в науке произошла, когда впервые научились заменять жабры легкими, плавники руками, ногами, а особенно сложная операция была на мозжечок мозга, ответственного за равновесие и координацию движения измененного организма. Реконструирована была вся нервная и кровеносно-сосудистая системы.

Конечно, такие операции были очень дорогостоящими и делались только фаэтонцам определенных профессий типа астронавтов, послов и т.д.

После замены органов организм должен был привыкнуть к новой среде. Процесс адаптации всегда проходил очень сложно. После трансплантации фаэтонцы год-два проводили под специальным наблюдением врачей, где их учили ходить, разговаривать и всему тому, чего они еще не умели.

Согласившись на такую операцию, организм уже не мог вернуться в свою водную стихию без акваланга. Поэтому таких фаэтонцев на родине уважали за их самопожертвование и даже считали элитой.

* * *

Торчь лежал с кислородной маской в аквариуме.

Это была его, своего рода, кровать. Перестав дышать жабрами, фаэтонцы все равно предпочитали спать в воде. Их многое еще связывало с прежней средой обитания. Как и то, что у элитной семьи фаэтонцев рождался малыш с жабрами и плавниками. Операцию трансплантации разрешалось делать только при достижении совершеннолетия, когда организм уже сформируется. Поэтому это создавало большие трудности в общении родителей с детьми, и было настоящей трагедией для семьи.

Торчь почти всю ночь не спал. Несмотря ни на что он все равно считал себя виноватым в смерти профессора. Когда он закрывал глаза перед ним появлялись куски тела и оторванная голова Ока.

Торчь моментально просыпался и выскакивал из аквариума, его тошнило. Немного успокоившись, фаэтонец снова ложился спать. Как вновь приходил кошмар.

Наступило утро. Торчь и Хатор собрались в каюте Унома. Цель совещания заранее всем была ясна: "Что делать дальше?" Их экспедиция была чисто научная. Хатор, Уном и Торчь были ответственны за технические вопросы: пилотирование корабля с Марса на Землю и возвращение обратно, прокладывание курса, обеспечение связи, обслуживание сложной системы компьютеров и исправление возникающих неполадок.

Все же научное входило в обязанности профессора.

Теперь, после его смерти экспедиция теряла всякий смысл. Из центра управления было получено сообщение: "Действовать по своему усмотрению." Хотя команда заранее знала, что им не справиться без Осириса. Поэтому было принято единственно правильное в данной ситуации решение пилотироваться на соседний континент планеты Земля, где находилась марсианская база. Там можно было найти биологов соответствующей квалификации, заключить контракт и продолжить экспедицию.

Корабль благополучно перелетел через океан. Внизу была Африка. Через несколько минут астронавты должны были уже добраться до пункта назначения.

Торчь поднялся с кресла и пошел проведать Унома. Но не успел он дойти до каюты навигатора, как завыла сирена, вдоль коридоров замигали желтые сигнальные огоньки. Это были позывные общей тревоги. Какая-то опасность грозила кораблю. Возможно, компьютер мог бы сам с ней справиться, но он должен был предупредить астронавтов и требовал их немедленного сбора в командном отсеке. Из своей каюты с перебинтованной ногой, прихрамывая, выскочил Уном. Мужчины со скоростью спринтеров добежали до командного отсека. Там перед своим терминалом сидела Хатор, она уже успела включить экраны внешнего обзора.

- Ничего страшного, увидев как, взволнованы астронавты, поспешила их успокоить Хатор – Нас атакуют птеранодоны. Эти глупые летающие ящеры бьются об корабль и их тут же отшвыривает в стороны. Ничего кроме царапин на облицовке нам не грозит.

- Но тем не менее эти ящеры в размахе крыльев достигают восьми метров. – стараясь побыстрее нормализовать дыхание после бега сказал Торчь – Включи лазерные лучеметы. Нежелательно иметь даже эти царапины на корабле... По крайней мере, у компании не будет повода высчитать из нашего гонорара за испорченную облицовку судна. Ограниченный отстрел птеранодонов не запрещен.

Тут же заработали лазерные лучеметы.

Компьютер за доли секунды ловил цель, из стволов орудий вылетали пучки лазерных квантов и подбитые ящера падали уже вниз.

Всю картину происходящего астронавты могли наблюдать на экранах внешнего обзора. Торчь догадался нажать клавишу видеозаписи на своем терминале. Вернувшись на родину, астронавты могли за огромные деньги продать эту пленку любому режиссеру, который большим тиражом смог бы выпустить документальный фильм под каким-нибудь эксцентричным названием, типа "Битва с чудовищами" или "Атака ящеров на астронавтов". Успех был гарантирован. Действительно, само зрелище обстрела очень впечатляло.

Внезапно один из пучков лазерных квантов не пробил тело летевшего навстречу птеранодона, а, ударившись обо что-то обладающее металлическим блеском, отразился. Гораздо позже астронавты догадались, что птеранодон был окольцован другими научными экспедициями для наблюдения за миграциями данных летающих ящеров.

Обезумевший, от чудовищной силы встречного удара хищник сделал несколько кувырков в воздухе и штопором пошел вниз. Отраженный луч влетел в машинное отделение корабля. Сразу резко упала скорость. Астронавты буквально вылетели из своих кресел. Завыла сирена. По всем отсекам стал разноситься механический голос компьютера:

ПОЖАР В МАШИННОМ ОТДЕЛЕНИИ!
ПАДЕНИЕ ПРЕДОТВРАТИТЬ НЕВОЗМОЖНО!
СРОЧНАЯ ЭВАКУАЦИЯ ЭКИПАЖА!

Ситуация сложилась катастрофическая. Не смотря на все усилия автоматики корабль, быстро терял высоту. Все решали доли секунды. Астронавты вскочили и быстро открыли люк запасного выхода.

Только Уном бросился в противоположную сторону. Торчь понял куда он направляется:

- Брось! Ты не успеешь спасти мумию!

Но навигатор не слышал его. Марсиане боготворили тела умерших. Для них потерять мумию родственника или друга было хуже факта самой их смерти. Марсиане верили, что возможно воскрешение мертвых. Они считали, что душа умершего, до тех пор пока сохраняется его тело, может в него вернуться.

Корабль встряхнуло. Уном, бежавший на большой скорости не удержал равновесие и упал. Подбежал Торчь, обхватил его сзади за горло и не давая возможности подняться, силой дотащил до открытого шлюза и вытолкнул наружу.

Следующей была Хатор.

Одним за одним в небе раскрылись парашюты.

Торчь прыгал последним. Перед прыжком он успел захватить импульсную винтовку.

Оказавшись в воздухе, фаэтонец дернул кольцо и над ним сразу вырос полукруг парашюта.

Торчь в последний раз взглянул на недавно покинутый астронавтами корабль.

- Все прошло так быстро, что никто не успел испугаться. Проклятые ящера, угораздило же нам встретиться на их пути. Хотели сберечь облицовку, а потеряли корабль! – выругался он.

После эвакуации астронавтов центральный компьютер судна продолжал работать, сейчас его механический мозг делал все, чтобы терпящий катастрофу корабль дотянул до океана и упал в воду. Если бы взрыв произошел где-нибудь на суше, то пожар был бы неминуем.

Данная специальная программа была введен в компьютер по настоянию экологической службы. Космические суда должны были не наносить вреда окружающей среде или, по крайней мере, снизить их до минимума. Более того, экологические службы добились, что без их проверки никакая из космических компании не могла запускать свои корабли и спутники в космос. Те же, кто игнорировал данным обязательным контролем наказывался огромным штрафом вплоть до запрета заниматься пилотированием кораблей и аннулирования лицензии компании.

Центральный компьютер исполнил свой последний долг. Корабль все- таки долетел до океана и взорвался в воздухе. Обломки корабля, поднимая огромные столбы воды, упали в океан.

До земли было еще далеко, но что-то заставило Торча посмотреть вниз.

От ужаса увиденного у него перехватило в горле.

Внизу была река прямо-таки кишащая крокодилами, а на летевших чуть в стороне Унома и Хатор приближались три огромных птеранодона. Астронавтов теперь не защищали прочные стенки корабля, они становились легкой добычей для летающих ящеров. Если бы эти хищники хотя бы взмахом крыла задели Унома и Хатор, то нескольких переломов астронавтам было бы не избежать.

Торчь быстро навел прицел. Три точных выстрела и ящеры камнем полетели вниз. В реке сразу же оживилось движение. Крокодилы тут же разорвали ящеров и отправили себе в желудки. В это время астронавты делали все, чтобы их ветром отнесло в сторону. Если бы они упали в реку, то им не помогло бы даже оружие. Так много было внизу крокодилов.

К счастью, ветер был достаточно сильный, и все парашютисты приземлились на достаточно безопасном расстоянии от реки.

Земное притяжение несколько больше марсианского, оно заставляло быть особенно внимательными. Но даже при предельной осторожности, нескольких ушибов астронавтам избежать не удалось. Сказывались нервный стресс и физическая усталость.

Торчь неудачно амортизировал падение и больно ударился о ближайший камень. Потирая ушибленное место фаэтонец смог подняться лишь через некоторое время.

К нему быстро шел Уном, сзади него волочился парашют.

Торчь стараясь не показать боли, приветливо ему улыбнулся:

- Ты как?

В ответ огромный кулак Унома, просвистев в воздухе, заставил бортмеханика отлететь в сторону и снова удариться о тот злополучный камень.

- За что? – не понял Торчь.

- Сам знаешь, коротко прохрипел Уном и также быстро ушел как и пришел. За ним все также волочился парашют.

Бортмеханик понял, что навигатор не может простить ему мумию. А то что Торчь, считай дважды спас жизнь марсианину, это уже не в счет.

Фаэтонцу ничего не оставалось, как сорвать всю злость на так неудачно лежавшем камне, об который за последние десять минут он дважды умудрился удариться.

Обиды обидами, но нужно было добираться до базы. Первым, прихрамывая шел Уном, чуть отставала Хатор и замыкал шествие Торчь.

В возникшей ссоре каждый себя считал стороной потерпевшей. Хотя и не исключал возможности своей небольшой виноватости в происшедшем. Но возникающее самолюбие быстро развеивало это чувство.

Несколько часов астронавты шли молча. Никто не хотел заговорить первым. Внезапно что-то заставило Унома остановиться, он пригнулся и показал знак другим астронавтам, чтобы они были осторожны.

Хатор и Торчь быстро подбежали узнать в чем дело. Уном шепнул им:

- Там что-то есть! – и показал за куст.

Торчь осторожно раздвинул ветки.

На поляне за кустами находились чудовищных размеров растительноядные ящера с длинными шеями и хвостами. Они мирно паслись и не представляли опасности.

Торчь помнил, что недавно был большой шум в печати по поводу тех компаний, которые занимались браконьерством. Мясо растительноядных ящеров высоко ценилось как на Марсе, так и на Фаэтоне. Оно считалось деликатесом и очень дорого стоило. Тем более убив всего одного ящера, можно было получить целые тонны драгоценного продукта.

На начавшийся беспредельный отстрел растительноядных ящеров быстро наложили запрет экологические службы. Охоту вели теперь лишь определенные компании. Они платили по сравнению с другими фирмами в несколько раз больший налог. Охота разрешена была лишь на определенных территориях, и убить из стада можно было не более трех животных. Кто нарушал данные ограничения, навсегда лишался лицензии.