Главная Карта Сайта Контакты

Эзотерика

Эзотерическое фэнтези

Детский раздел

Астрология

ПР

Звезды Ориона

Статьи на разные темы

Красиво весной в степи. После длительной зимы солнце, словно решив показать свою силу и мощь, начинает обильно поливать своими лучами степные просторы. Все живое радо приходу весны, и только парящий высоко в небе орел, кажется, со всем безразличием встречает весну. Этот царь степей в вышине, быть может, и рад наступлению теплых дней, но в его глазах ничего невозможно прочитать - взгляд его холоден.

* * *

Недалеко от небольшого степного озера сделало стоянку одно из кочевых родов казахов - кипчаки. И там и здесь были поставлены юрты. Женщины варили еду, мужчины чинили оружие. Звучала домбра. Дети играли в свои беззаботные игры, лишь только два сына Едыге - Кобланды и Сартай, сидя на траве, о чем-то разговаривали.

- Хорошо было бы стать какой-нибудь птицей, а лучше гордым орлом, - начал разговор Кобланды, увидев в небе парящего орла. - И взлететь высоко в небо, чтобы стали видны не только казахские степи и джунгарские владения, но и те просторы, которые идут дальше. Интересно, какие народы там живут? На каком языке они общаются? Чем занимаются?

- Ничего интересного здесь нет, - возразил Сартай. - Все люди, кто не кипчак, кровный враг наш. Если бы вместо трусов - джунгар у нас были другие соседи, то мы все равно враждовали бы с ними. Вспомни, о чем говорил наш отец Едыге, - что жизнь - это война, и кто крепче держит саблю в руках, тот и выживет в этом мире. А жизнь других людей меня вообще не интересует.

- Неужели тебя, кроме твоего достатка, ничего не трогает? - удивился Кобланды. - Смотри, бежит муравей, тащит какую-то щепку, а для чего он живет, для чего таскает так далеко такую тяжесть, зачем трудится? …А вот зачем, - продолжил после небольшой паузы Кобланды. - Муравей трудится для других муравьев из своего муравейника и одновременно для себя - и так все они таскают по былинке, и строят все вместе такие сложные лабиринты муравейника, где смогут спокойно жить, трудиться и растить потомство.

- Ты правильно заметил, - согласился Сартай, - что они были из одного муравейника, но разве ты не знаешь, что и муравьи из разных муравейников враждуют друг с другом, и выживают только сильные муравьи; слабые либо погибают, либо убираются прочь. Так же и у людей - сильный род побеждает слабый, который, неся потери, уходит в пустынные районы, где трудно выжить.

Наступила длительная пауза. Сартай торжествовал победу, но не хотел обидеть брата, не стал смеяться над Кобланды, а лишь только зашел в юрту и принес отцовскую саблю, затем принялся точить ее.

- Но постой, - вдруг снова начал Кобланды, - ведь люди - это же не муравьи, неужели они не могут жить в мире и согласии?

- Нет, люди - это тоже часть природы, здесь действуют свои жестокие законы, и тут ничего нельзя изменить. Так что… - хотел продолжить Сартай, но тут мать позвала детей пить холодный кумыс.

Кобланды поднялся с земли и побежал в юрту, Сартай остался точить отцовскую саблю. Иногда он начинал ею размахивать. Солнце весело играло на лезвии. Настроение у Сартая поднялось, он чувствовал себя взрослым, сильным батыром, которого невозможно победить. "И пусть трепещут джунгары: скоро вырасту я, и забудут они слово покой", - думал Сартай.

В это время им любовался отец Едыге, который сейчас поил лошадь. Он очень любил своих сыновей, был рад, что они дружны и всегда помогают друг другу. Едыге мог часами играть со своими детьми - боролся, бегал вместе с ними; он мечтал, чтобы из его сыновей выросли бесстрашные и сильные джигиты славного рода кипчаков.

Из юрты вышла Гульнар - старшая дочь Едыге. Она крикнула Сартаю, чтоб он, наконец, шел в юрту, но Сартай отказался - его больше интересовала острая сабля. Взгляд Едыге от Сартая перешел на Гульнар, и только сейчас заметил, что его любимая дочь из простой девчонки превратилась в красавицу. Черные брови полумесяцем, большие карие глаза, толстая длинная коса, казалось, были специально созданы для того чтобы ими все любовались.

Думая об этом, Едыге вдруг обратил внимание на тучу пыли, которая с каждой секундой приближалась все ближе и ближе. "Что это? Неужели джунгары? - подумал Едыге. - Почему не сообщил караул?"

Едыге вскочил на лошадь и помчался вскачь в сторону своей юрты за оружием, крича, что идут джунгары. В ауле поднялась паника: женщины хватали детей, мужчины готовились отражать нападение. Но кажется, было уже поздно - кипчаков застали врасплох. В это время передовая конница джунгар ворвалась в аул, сжигая юрты, убивая не только не успевших вооружиться мужчин, но и стариков, и детей.

Для Едыге все остальное происходило в какие-то доли минуты: запылала юрта, из неё выбежала испуганная жена и сын. Джунгарский воин, не раздумывая, наотмашь ударил острой саблей женщину - кровь брызнула во все стороны. Растерявшись, Кобланды остолбенел: не веря своим глазам, стоял перед телом матери. - Беги, сынок! - крикнул ему Едыге, спешивший на помощь родным.

Проклятый джунгарин не обратил внимание на испуганного мальчишку - его заинтересовала кипчакская девушка, которую он пытался затащить на своего коня. В этот момент к нему подбежал Сартай, чтобы ударить врага отцовской саблей, но джунгарин ловко увернулся и сам ответил ударом. Сартай упал возле матери. Кобланды, наконец, очнувшись, попятился назад, развернулся, начал убегать, но его нагнал другой джунгарин и ударил дубинкой. Мальчик отлетел в сторону и больше не поднимался.

Едыге, на глазах которого происходила вся эта трагедия, взревел диким голосом и готов был голыми руками сцепиться с врагами. Неожиданно острая стрела пронзила его грудь. Потеряв равновесие, Едыге упал на землю и… умер.

* * *

Душа его, медленно отделившись от тела, стала подниматься вверх. Едыге ничего не мог понять: он увидел лежащее внизу свое тело, пробитое стрелой. Недалеко лежали окровавленные тела жены и сына, рядом - его второй сын, который, кажется, начал приходить в себя. Дочь, любимую дочь, джунгарин увозил с собой. "Не-е-е-т! - взревел Едыге и попытался броситься спасать Гульнар, но непонятная сила не отпускала его и продолжала тянуть вверх. - Где бы ты ни был, я найду тебя и убью! - кричал он вслед джунгарину. - Эти противные узкие глаза, ярко рыжие волосы, этот мерзкий шрам на левой щеке… Запомню тебя на всю жизнь…Жизнь…"

Только сейчас он начал понимать, что с ним произошло.

"Жизнь, какую жизнь? - Едыге снова увидел лежащее внизу свое тело. - Я умер?.. Но мне нельзя умирать, я должен отомстить".

Его продолжало нести вверх. Едыге все еще пытался сопротивляться, пока силы не покинули его, и он не впал в беспамятство. Через некоторое время в сознании стали возникать моменты его недолгой жизни, когда он, еще мальчишкой играл с ребятами, когда стал юношей, и впервые, вместе с мужчинами своего рода оборонялся и совершал набеги в стан врага. Неожиданно перед взором Едыге возник тот момент, когда, во время одного из нападений на джунгар, он, не раздумывая, разрубил саблей старика, который не убегал, как все, а посылая проклятия, махал безобидной палкой, пытаясь ударить его. Едыге забыл об этом случае и никогда его не вспоминал.

Когда видения прекратились, Едыге очнулся. Он не мог понять, сон это был или бред: вся жизнь пролетела за несколько минут, зафиксировав наиболее важные моменты. "Наверное, Аллаху захотелось узнать, как я жил на земле, чтобы определить меня в ад или рай, - подумал Едыге и тут же, сам себя отдернул. - Что за глупые мысли, Едыге, соберись, это, наверное, все сон, просто страшный сон, и я сейчас проснусь, меня разбудит моя милая жена, и я протру глаза и увижу рядом спящих детей".

Но сон не кончался; вместо этого Едыге почувствовал себя летящим в темном замкнутом пространстве. Далеко впереди виднелось светящееся неземным светом существо. Едыге показалось, что это Светило обладает разумом, более того, оно не только освещало, но и грело, сочувствовало, сопереживало.

Полет резко прервался, исчезли тоннель и светящееся существо. Едыге оказался на поляне; рядом стояло огромное мохнатое животное, отдаленно напоминавшее человека.

- Иди за мной, - властно сказало оно.

Едыге не стал сопротивляться, спрашивать, куда его поведут; он послушно пошел вслед за чудовищем.

Через некоторое время стали слышны крики и стоны людей, просивших дать воды и проклинавших справедливость Всевышнего. Дикий страх овладел Едыге.

Они подошли к стене с железной дверью. Чудовище открыло ее, пропустив вперед Едыге; он покорно переступил порог и вошел в комнату. Одна из ее стен была прозрачна. Едыге увидел цветущую поляну, красивых диковинных птиц и людей в белых одеяниях. Они были счастливы.

- Так ты мог бы жить дальше, если бы вел праведную жизнь, - прохрипело животное и показало в сторону рая.

Среди людей Едыге заметил свою жену и сына Сартая. Он помахал им рукой, но родные не увидели его.

- Пора, - сказало чудовище и, открыв другую дверь, из которой доносились эти ужасные крики и стоны, толкнуло Едыге. - Добро пожаловать в ад, - сказало оно со зловещей усмешкой.

Едыге очутился в кипящем озере. Оно было наполнено измученными людьми, - здесь были люди не только с желтой кожи, но и белой, и с черной. Таких людей Едыге видел впервые.

Его обдало жаром, сразу же возникла сильная жажда. Едыге застонал и жалостливо посмотрел в сторону чудовища, но оно только расхохоталось и проговорило:

- Это ад, обратно дороги нет, вечное не кончается, - и закрыло за собой дверь.

…Едыге не знал, сколько времени он провел в кипящем озере, несколько лет, месяцев, дней или всего несколько часов - понятие времени здесь не существовало. Все те пытки, которые были придуманы человечеством, не идут ни в какое сравнение с пыткой кипящей воды. На земле одной из самых страшных пыток было, когда человека привязывали к земле, а под ним сажали бамбуковое семя. Бамбук вырастал и медленно пробивал человека насквозь; или же человека привязывали к столбу, а сверху на него по капле стекала вода, постепенно пробивая голову. В конце, как облегчение, всегда наступала смерть. В озере ада понятие "смерть" не существовало. Человек заживо варился в кипящей воде и не умирал. Так длилось вечно.

Едыге видел, как озеро все время наполнялось новыми людьми, приводимыми все тем же чудовищем. Он, как и все, умолял вытащить его отсюда, дать воды, но чудовище даже не смотрело в их сторону; оно молча делало свое дело и со звериным хохотом, закрывая дверь, повторяло всегда одну и ту же фразу:

- Это ад, обратно дороги нет - вечность не кончается.

* * *

Кипящее озеро все время держало людей на плаву - невозможно было ни выбраться, ни утонуть. Но все же Едыге видел, как некоторые уходили в пучину озера. После этого они больше никогда не появлялись. Наконец, и сам Едыге почувствовал, как неведомая сила потянула его вниз; он начал медленно опускаться и оказался в кромешной тьме. Появилось светящееся существо, его Едыге видел раньше, после смерти. Но сейчас Светило заговорило с ним; причем, заговорило оно не словами, а телепатически: "Едыге, ты за все свои грехи получил заслуженное наказание, справедливость восторжествовала, я обратно отпускаю тебя на землю, твоя душа вновь обретет человеческое тело, но запомни: ты не должен нарушать заповедей, записанных в Коране, иначе снова будет ад. Если ты понял мои слова, то, вернувшись на землю через сорок дней после своего рождения, хоть и забудешь все, что было с тобой, но никогда больше не посмеешь совершать грехи. Если же в тебе еще хоть немного горит жажда мести, то эта месть повернется против тебя самого.

- Месть повернется против тебя самого, - после некоторой паузы снова повторило светящееся существо. - Запомни мои слова, человек, и до следующей встречи".

Едыге молча выслушал наставления Сияния; ему было безразлично, куда идти - только бы не обратно в ад.

Неведомая сила снова потянула его по бесконечному коридору, пока, наконец, Едыге не очнулся в замкнутой, овальной формы комнате. Здесь было абсолютно темно. Даже узкий луч света не попадал сюда, но зато было тепло. Через некоторое время Едыге обнаружил, что он соединен со стенами этой замкнутой комнаты непонятной трубочкой. "Привязали зачем-то, - подумалось ему, - боятся, что убегу".

(Хотя привязан он был каким-то удивительным образом: тело его как будто было слито со стенами комнаты). Так прошло неизвестно сколько времени.

Постепенно Едыге стал замечать, что объем комнаты, становится все меньше и меньше, или он становится все больше и больше. Но если раньше он мог немного свободно передвигаться по комнате, то теперь был вынужден неподвижно лежать в одном месте и том же положении, и, наконец, стенки вообще сдавили его. Это постоянное чувство зависимости от неизвестных, непонятных сил, которые делают с тобой что хотят, это полное отсутствие своего влияния на происходящие события настолько надоели Едыге, что он начал толкать стенки комнаты; они были пористы, прогибались, но были достаточно крепки, чтобы выпустить своего пленника наружу.

* * *

Однажды стенки вдруг сами стали выталкивать Едыге наружу. Он чувствовал боль, казалось, что батыр сам, своим телом, пробивает дорогу на свободу сквозь узкий коридор, который все время его плотно сдавливал. Через некоторое время глаза увидели солнечный свет. Радости Едыге не было предела. Он, как заключенный, проведший много лет под землей и, наконец, отпущенный на свободу, обрадовался ярким лучам солнца и даже хотел крикнуть: "Здравствуй, солнце! Здравствуй, мир! Я вернулся на землю!"

Но вместо этого рот начал издавать какой-то набор звуков, очень похожий на плач новорожденного ребенка. Язык не подчинялся Едыге - новое тело, в которое вошла его душа, еще не умело разговаривать. Едыге понял, что он вернулся на Землю младенцем.

Рядом суетились незнакомые, усталые, но счастливые женщины. - Позовите отца, у него родился сын, славный джигит будет. Ух, какой тяжелый! - беспрестанно тараторили они.

И вот Едыге увидел огромного мужчину, бегущего к нему. Тот нежно взял его и, поднеся к своему лицу, стал целовать. О Аллах! Это лицо Едыге не забыл бы никогда, в многомиллионной толпе он узнал бы этого человека. Противные узкие глаза, ярко рыжие волосы, мерзкий шрам на левой щеке никогда не стерлись бы из памяти Едыге. И сейчас этот мерзкий джунгарин, принесший ему столько горя и несчастий, нежно ласкал своего ребенка, который раньше был кипчакским батыром.

Едыге вспомнил разрубленную острой саблей свою жену, погибшего сына Сартая. Кровь забурлила в жилах Едыге. Он обеими руками схватил своего отца за волосы, попытался сильно сжать, раздавить его, но джунгарин только рассмеялся.

- У, какой сильный, сразу начинает бороться. Видный будет джунгарский батыр. Смотрите, как он вцепился мне в голову и не отпускает. Сегодня же зарежу самых жирных баранов из моего стада. Приходите все разделить мою радость. У меня сын родился!!!

- Да лучше бы я родился сыном собаки, но не твоим! - кричал Едыге, но вместо этого его рот продолжал издавать крик младенца.

Вечером того же дня был большой той, звучали музыка и песни, гости ели мясо, поздравляли хозяев с рождением мальчика.

Новорожденный же все это время лежал в колыбели-бесыке. Хозяева боялись, что кто-нибудь из гостей, взглянув на ребенка, может сглазить его. Поэтому виновник торжества, хотя о нем только и говорили, был самой незаметной фигурой на празднике.

Неожиданно Едыге показалось, что силуэт знакомой девушки прошел мимо бесыка. Да, конечно же, это была она, Гульнар, его любимая дочь. Едыгею захотелось крикнуть: "Гульнар, доченька, подойди сюда, как долго я тебя не видел!"

Вместо этого только противный детский плач снова вырвался из его горла. Девушка все же подошла к колыбели и стала, успокаивая ребенка, качать бесык.

- Что ты, маленький раскричался, сейчас придет твоя мама, она накормит тебя, не плачь, маленький, не плачь хорошенький.

Едыге услышал знакомую казахскую речь, слезы выступили у него на глазах и он продолжал говорить:

- Неужели ты не можешь признать во мне своего отца? Ты не знаешь, как я по тебе соскучился, милая красавица моя. Ты, наверное, стала младшей женой этого джунгарина? Откуда эти мешки под глазами? Ну, да ладно, мы теперь вместе, все будет хорошо, - говорил он.

Но вместо этого: "Уа…Уа…Уа…" слышалось посреди пустой юрты.

* * *

Однажды, когда Едыге лежал в колыбели, к нему подбежал какой-то мальчишка с зеркальцем в руках и показал ему его лицо. Ужас охватил кипчакского батыра. Он увидел копию своего теперешнего отца, только в младенческом возрасте: все те же узкие глаза, рыжие волосы, не было только шрама на левой щеке.

- Ах ты, противный мальчишка, разве ты не знаешь, что нельзя показывать младенцам их собственного лица? - услышал вдруг Едыге голос своей матери, ругающего мальчишку-плута, который, весело размахивая зеркалом, быстро выбежал из юрты.

Едыге остался один со своими тяжелыми мыслями. "Я джунгарин, во мне течет джунгарская кровь, нет, я не хочу жить!" - думал он. Неожиданно, Едыге вспомнил слова, сказанные ему в другом мире: "…вернувшись на землю, ты, через сорок дней после своего рождения забудешь все, что с тобой до этого происходило и, если в тебе еще хоть немного горит жажда мести, то эта месть повернется против тебя самого".

"Как же месть может повернуться против меня? - не понимал Едыге. - Хоть я и стал джунгарином, в душе я все равно остался кипчаком, и я буду мстить всему джунгарскому отродью. И пусть меня еще трижды будут жечь в аду - ничто не остановит меня!"

* * *

Прошло двадцать лет. В степи, возле небольшого озера шел страшный бой между объединенными родами казахов (куда входили и кипчаки) и войском джунгаров. Эти, вечно враждующие, соседи приносили друг другу постоянные страдания и несчастья. Вот и сейчас мужчины этих двух народов зверски убивали друг друга, слышались крики и стоны раненных, ржанье лошадей, удары сабель, боевые кличи.

В этом сражении участвовал молодой джунгарский воин, глаза которого с ненавистью смотрели в сторону врага; рядом с ним держался его отец. Они были как две капли воды похожи друг на друга - только шрам на щеке у отца отличал их.

Юноша увидел перед собой кипчакского батыра. Он резко размахнулся и бросил копье.

- Кобланды, осторожно, слева джунгарин!- хотел предупредить своего друга кипчак, но было уже поздно.

Копье, пущенное с огромной силой, пробило грудь воина, и он свалился на землю. Жить ему осталось совсем немного.

Смертельно раненный Кобланды увидел высоко парящего в небе орла и ему вспомнились брат Сартай, матушка и отец, убитые джунгарами, его сестра, увезенная в плен. Все это было в далеком детстве… "Почему же люди так жестоки друг с другом?" - хотел спросить он у орла, но не успел.

Душа его стала медленно покидать тело.